Началась
эта история со звонка начальника ОПО Тернопольского облисполкома Новака Мирона
Алексеевича (в наши времена в МВД Тернопольской области было всего 3 или 4
полковника), то же чернобыльца, ныне покойного, умершего в возрасте 55
лет
19 мая 1986 года я отдыхал дома после очередной смены караула, когда раздался телефонный звонок. Мне звонил полковник Новак. Мирон Алексеевич спросил, знаю ли я что такое БРДМ 2 РХ? Я ответил, что знаю, ведь и в армии служил на таком типе бронемашин. После этого последовало предложение поездки на ЧАЭС. Я согласился, и после не долгих сборов и получения командировки, предупредив родителей, что еду в Ивано-Франковск обучать водителей насосных станций (умнее ни чего не успел придумать), уже вечером был на Тернопольском вокзале.
19 мая 1986 года я отдыхал дома после очередной смены караула, когда раздался телефонный звонок. Мне звонил полковник Новак. Мирон Алексеевич спросил, знаю ли я что такое БРДМ 2 РХ? Я ответил, что знаю, ведь и в армии служил на таком типе бронемашин. После этого последовало предложение поездки на ЧАЭС. Я согласился, и после не долгих сборов и получения командировки, предупредив родителей, что еду в Ивано-Франковск обучать водителей насосных станций (умнее ни чего не успел придумать), уже вечером был на Тернопольском вокзале.
Киев встретил солнечным утром, и не какого ощущения
опасности у меня не возникало. Прибыл в УПО Киева, где формировалась сводная
группа водителей бронетранспортеров и
профилактиков из г. Житомира. Между прочим, офицеры управления предупредили нас, что в зоне нет спиртного, и кто хочет "100 грамм для храбрости",
могут купить их только в Киеве. Учитывая, что это был 1986 г . и Горбачев с
Лигачевым усиленно боролись за трезвость, нас провели в подвал какого-то
магазина, минуя огромную очередь.
Там "затарились" мы основательно и уже после обеда
на двух УАЗиках выехали в Чернобыль.
Трасса Киев – Чернобыль была загружена, в основном шли бетоновозы. По
пути стояли предупредительные знаки "на обочину не съезжать", но все-таки капитан,
который возглавлял нашу группу, предложил пообедать, и мы съехали с трассы к
какой-то беседке. Пообедав и "продегустировав" дары Киева, мы
продолжили движение, и со временем – прибыли в Иванков.
Там нас переодели в полевую форму и собрали на инструктаж.
Инструктаж проводил какой-то человек в гражданской одежде. Он заявил, что мы
едем практически в ад, что есть уже
погибшие и пока еще есть время – можно отказаться от поездки в зону
ЧАЭС. Наш капитан ответил за всех, да ответил так, что человеку проводившему
инструктаж пришлось представиться. Фамилию и звание человека в гражданской
одежде, не помню, уж много времени прошло, но, то, что он был с большими
звездами на погонах – в этом не сомневаюсь. Пишу это для того, поскольку очень
многие утверждают, что в то время не знали куда едут.
Мы знали куда едем, зачем и что может с нами случиться.
Может немного недопонимали масштабов трагедии, но молодость и уверенность, а
также осознаность, "что ты не вечен" – взяли свое, поэтому никто из
группы не отказался от долга и своих обязанностей.
В Чернобыль прибыли в полночь с 20 мая на 21 мая. Особо
запомнились – редкие прохожие, идущие в респираторах по неосвещенным улицам и
какая-то непривычная, отдающая холодом тишина.
В 17 части г. Чернобыля – там, где сейчас установлен
памятник огнеборцам, нас приняли радушно. Поселили нас в общежитие, по-моему,
это было здание бывшей школы, которое располагалось невдалеке. Я попал в номер
вместе с капитаном, но уже через два дня он, из-за перебора радиации, попал в
госпиталь. Дальнейшую его судьбу не
знаю, да и фамилии не запомнил, сколько времени уже пролилось.
21 мая – это был первый день работы и начался с небольшого
эксцесса: Четыре водителя бронетехники, которые прибыли в нашей группе,
отказались работать на БТР и БРДМ. Мотивировали они свои претензии тем, что
якобы "много рентген получаешь", а мало "пишут". Кто и
зачем, их так "накрутил" – осталось по сей день загадкой.
В общем, командование это восприняло, как-то безразлично и
на БРДМ и БТР осталось по два водителя – один со старой смены, а один с вновь
прибывшей.
Кроме меня на БТРе согласился работать еще водитель с
Ивано-Франковска. Его тоже с тех времен не встречал и, к сожалению, дальнейшей
его судьбы также не знаю.
Я не думаю, что ребята струсили, ведь в последствии они эвакуировали
из под реактора зараженную пожарную технику и думаю, прихватили рентген, дай
бог. Наверное, они просто не знали о существующих тогда распоряжениях, и боле
чем 20 рентген – им просто не
"напишут".
Вот так началась боевая работа – станция, Чернобыль,
повышенная скорость по скользкой дороге и в тысячу, а иной раз и в миллионы
раз, превышение естественного радиоактивного фона.
В общем скучная и рутинная работа... Хорошо хоть кормили
нас, как "на убой": конфеты стояли ящиками, мясо, фрукты,
первое-второе, даже
"Пепси-Кола" была. Да это и понятно, работать без еды сутками трудно,
а ведь даже по расчетам дозовой радиационной нагрузки максимум, что мы могли
выдержать – это 10 дней. Да и из зоны на отдых нас не выводили, были в постоянной
боевой готовности, а это дополнительные 0,5 рентген в день. Наверное, поэтому –
одних "прорвало на еду", а другие к ней и не притрагивались.
Что запомнилось, так это то, что много раз за день менял
форму одежды. Радиоактивную одежду мы сбрасывал при помывке в душевой на
станции и в Чернобыле – вот, пожалуй, это и была вся наша защита от радиации.
От частой смены новых сапог, ноги покрылись кровяными волдырями, не помогало и
умение наматывать портянки, в конце концов, пришлось взять на станции так называемые
"белые тапочки" – это типа современных кроссовок, и при ходьбе
надевать их. В БРДМ РХ от радиоактивной
пыли, предусмотрен принудительный надув воздуха в салон, но так как фильтры не
поставлялись, а при включении надува, фон повышался, никто им и не пользовался.
Вместо этого – лили в салон воду, поскольку при движении, она не давала
подниматься пыли.
Все шло размеренно и без осложнений до 23мая. В этот день,
где-то после 2-х часов ночи, нас подняли по тревоге и сообщили, что горит 3-й
реактор. Но впоследствии, как, оказалось – горели кабельные короба 4-гореактора. Из казармы вышли спокойно, думая, что это проверочные занятия, но
увидев, что по дороге в сторону станции с включенными сиренами и проблесковыми
маячками летят десятки пожарных автомобилей,
да и крики "Пожар на реакторе!", ускорили наше движение. Добежав до
пожарной части, я бросился к БРДМу, но там уже находился мой напарник. Тогда
кто-то из командования дал команду всем водителям разобрать пожарную технику и
ждать указаний. Пожарные автомобили стояли в нескольких сотнях метров от
пожарной части, на площадке.
Мне достался ГАЗ 66, какого-то сельского ПСО, и мы, вместе с
колонной, выдвинулся к Чернобыльской АЭС. Благодаря Максимчуку В.М,
впоследствии Герою России, нас не задействовали, и я получил относительно малую
дозу облучения – всего лишь 4 рентгена.
После тушения пожара на реакторе, практически весь личный
состав сводного отряда, который базировался в
ППЧ 17 г .
Чернобыля, 24 мая, был вывезен на 2-х
ЛАЗах из зоны ЧАЭС. Я остался без
сменного водителя на БРДМе, и с этого дня, для меня домом стал мой БРДМ РХ, а
также Ремпост ППЧ 17.
В Ремпосту были установлены койки. Чтобы не было пыли –
постоянно лили воду, поэтому к койке приходилось, пробирался по воде.
Помнится 25 мая, где-то под вечер, я ждал возле центрального
входа ЧАЭС группу профилактиков. Меня привлекла группа людей в станционной
белой одежде (в Чернобыле мы переодевались в ЗЕКовскую форму и между офицерами
велся спор цеплять кокарду на кепку или нет).
Эта группа, бурно обсуждая какие-то вопросы, подошла к моему БРДМ.
Оказалось, что они тоже сотрудники пожарной охраны, которым была поставлена
задача – откачать воду с подвалов возле транспортного тоннеля 3-4 реактора. Но
так, как радиационная обстановка не позволяла выполнить намеченные задачи за
один прием, по моим предположениям, и были созданы три группы. Первая группа –
доставила насосную станцию ПНС-110 (110 литров в секунду) в
транспортный коридор и подготовила ее к боевой работе. Вторая группа –
развернула магистральную линию. Третья
группа – пошла на откачку воды и увидела, что магистральная линия свернута и аккуратно в скатках стоит
через 20 м .
по всему маршруту.
Оказалось, что "армейцы" получили команду убирать
рукава со всей станции, и они с честью выполняли поставленную задачу. Хорошо
хоть не успели увезти. Так, третьей группе, пришлось вновь разворачивать
"магистралку", а на откачку воды людей не осталось, поэтому все
получили предельно допустимую дозу.
По прибытию в Чернобыль доложили руководству, что в
транспортном тоннеле стоит заведенная ПНС 110, а группы для откачки воды нет.
Через некоторое время по громкоговорителю меня вызвали к БРДМу. Руководитель
(фамилий никаких не помню) построил группу в составе 4 х человек (ком. группы,
дозиметрист, насосник и я водитель БРДМ РХ) и объявил боевую задачу. Моя задача
заключалась в том, чтобы доставить группу в транспортный тоннель, держа
направление по магистральной линии, а также скорейший вывоз группы из зоны
повышенной радиации.
Выехали мы на станцию, когда уже смеркалось. При заезде к
реакторам я опустил лепестки брони и тут же чуть за это не поплатился: На
полном ходу с территории станции выскочил БТР на борту надпись "АТОМ",
а по негласным правилам – преимущество имел транспорт, выходящий с территории
станции. Я этого не увидел, и мы чуть не "поцеловались". Пришлось
сдать назад и поднять один лепесток брони (на лобовом стекле). По магистральной
линии добрался до транспортного коридора, и что бы спрятаться от радиации, сдал
задним ходом в тоннель. Замерили радиацию, на входе, где я остановился, она
составляла 50 Рентген в час. Открыли люки и группа пошла.
На работу, при инструктаже – дали всего 15 минут. Я засек время и, не глуша
БРДМ, стал ждать, "получая" свои 50 Рентген. Прошло 15 минут, но и с
группы никто не пришел. Тогда и мне пришлось, для выяснения обстоятельств –
идти к группе. Весь тоннель был
загазован, работали двигатели БРДМ, ЗИЛ-131, а также и танковый двигатель
насоса. Нашел дозиметриста, который и сказал, что вода не откачивается, а
радиация возле насосной станции, наверное, из-за подпора газов – упала до 9
рентген. Молодой наш командир группы, с молчаливого согласия всех, принял
решение вытаскивать всасывающие рукава и загерметезировать их.
Почему мы не умерли тогда от выхлопных газов, для меня
загадка?
Также осталась для меня загадкой и то, что за
"стратег" отдал приказ откачать горячую воду (пробовал рукой) на 3
всасывающих рукава насосной станцией, если как мне не изменяет память, длинна
одного рукава 4 метра ?
А они, были практически опущены вертикально вниз и
переплетены между перилами лестницы, тогда, как глубина всасывания ПНС110 – семь метров.
Вот так в ожидании чуда, мы провозились еще 30 мин. Работали
все: и командир, который не давал команду "отбой", и
"партизан-дозиметрист", и водители ПНС и БРДМ. Но чуда не произошло,
когда перегрелся и заклинил ПНС110 – мы выехали с тоннеля. В дальнейшем, эту воду откачали, как мне
рассказывали, гидроэлеватором.
Жив ли кто-то кроме меня из этой группы? Трудно ответить.
К сожалению и в том случае не было времени для знакомств по
фамилиям, ведь время было такое и экстремальная ситуация не позволяла этого
делать. Поэтому мы так и остались Михаилами, Сергеями, Олександрами, рядовыми,
лейтенантами, сержантами и старшинами.
25 мая, в карточке радиоактивного контроля появилась запись
– 11,25 рентген. Хотя с учетом движения по территории ЧАЭС, времени на личную
гигиену (мылись и переодевались на станции), времени движения от станции до
пункта дезактивации (мыли БРДМ долго и возвращали по несколько раз), а также
времени нахождения в состоянии боевой готовности в Чернобыле (тем, кто не
выезжал на станцию в карточке доз ставили 0,5 рентген) выходила другая комбинация
рентген. Однако приказ "до 20 рентген " никто нарушать не стал и мне
закрыли карточку, поэтому 25 мая остатки сводного отряда пожарной охраны г.
Чернобыля, на бумаге – остались без водителей БТР и БРДМ
После откачки воды,
приняв на станции душ и переодевшись, направились в Чернобыль, а возле
Копачей застряли на помывке техники, но это нам было на руку, от нахождения в
загазованном туннеле всех тошнило, и страшно болела голова. В Чернобыле снова
помылись и сменили одежду. Хотя болела голова, я все-таки обрадовался, что
смогу наконец-то хоть немного отдохнуть и пошел в свой "лягушатник".
На мое удивление на одной из коек лежал боец, на удивление
потому, что как я писал выше – практически весь личный состав сводного отряда
24 мая были вывезены по госпиталям, и людей в части, было – "раз-два и
обчелся". При разговоре выяснилось, что он водитель АЦ 40 (пожарный
автомобиль) из Киева. При пожаре на реакторе 23 мая он работал в том же
туннеле, где мы проводили откачку воды. Он спросил: "Не подходил ли я к
автоцистерне и не видел, ли выключено ли
зажигание "? На мой вопрос, для чего это ему, он ответил, что поставил на машину новый
аккумулятор и боится, что он выйдет из строя. От этого ответа я чуть не
свалился с койки в воду. Я спросил его: "Почему он не в госпитале"?
На это он ответил, что медики проверили и вывезли только личный состав с
чернобыльской "пожарки", а нем, как киевлянине – никто так и не
вспомнил.
Вот так он по чьей-то халатности "отдыхал" в
Чернобыле, принимая дополнительные "радиационные ванны", думая о
своем аккумуляторе и не думая о себе! Утром он уехал.
Все эти года я гадал – откуда в туннеле взялись две
автоцистерны с Киевскими номерами (я их видел в туннеле своими глазами)?
Оказалось, что они доставили в туннель пенообразователь для завершающей пенной
атаки.
26 мая мне выдали справку, и я уже искал попутную машину,
чтобы добраться до госпиталя в Киеве. Однако меня остановили вновь прибывшие
профилактики Винницкого сводного отряда, и попросили чтобы я отвез их на
станцию. Вновь прибывшие отличались от нас, если это можно сказать
"стариков" формой одежды – красивые и в погонах, а мы были в
ЗЕКовской форме, без знаков различия. Спросив дозиметристов разрешения на выезд
на станции, но получив отказ на запись в книжке радиационного контроля, я
все-таки повез группу. Просто было их жалко: получили бы они сразу же на простом
автомобиле хорошую начальную дозу, а мне все равно в госпиталь.
За Копачами остановил
ГАИшник – это на вновь построенной дороге и сказал, что радиационная обстановка
изменилась и надо следовать по дороге на Припять. Этого подъезда к станции я не
знал, но всё же развернул свой БРДМ и пошел по указанной дороге. В глазах до
сих пор стоят фрагменты движения. Вот идет "мой брат" армейский БРДМ, на броне, свесив ноги в люк,
сидит офицер и курит сигарету. Вот едет трактор "Беларусь", таща за
собой бочку в которой, наверное, возили навоз. Мирное небо, солнце и
"чемоданное настроение".
Но это настроение нарушили армейские ИМРы (я так думаю) бульдозеры на танковой
основе, встревожило, то, что они были с задраенными люками, да и с каким-то
диким остервенением они вгрызались в землю. Поэтому я попросил нажать кнопку
стационарного дозиметра (он находился возле командирского места, но шкала
находилась в поле моего зрения) и увидев шкалу, я моментально вспотел, а волос
встал дыбом – показание дозиметра "зашкалило". Да вот тогда я сильно
испугался, испугался все го лишь движения стрелочки. Не знаю, сколько длилась
эта пауза, но не уверен, поняли ли все мои пассажиры, что я нахожусь в
предынфарктном состоянии. Когда показания дошли до рентгена, я очнулся, нажав
на тормоза, развернулся и сообщил, что поедем другой дорогой потому, что не
знаю этого маршрута.
Подъехав к ГАИшнику, я выразил ему свое пламенное
"спасибо" и, не обращая на его требования, двинулся по направлению к
станции. Через метров 400 стоял еще один милиционер, для интереса замеряли
радиацию, немного менее рентгена. В общем, нормально, но зачем он там стоял, я
понял только когда подъехал к станции.
Там вместо броневиков стояли "ЧАЙКИ".
Правительственная комиссия приехали – вот всех и пустили в объезд по дороге на
которой "шкалили" дозиметры.
В общем, прибыв в Чернобыль, я увидел в пожарной части много
людей. Наконец-то и пришел основной состав Винницкого сводного отряда. Крикнув,
есть ли водители бронетранспортеров, один из пожилых мужчин ответил, что он просто
водитель. После недолгих разговоров он уже сидел за рулем БРДМ и я начал его
знакомить с маршрутом на станцию. Попрощавшись с новым водителем, я сел на
попутный МАЗ-бензовоз и доехал до объездной Киева, где ребята с ГАИ остановили
скорую помощь и меня с мигалками, и с сиреной по ночному Киеву, доставили в госпиталь
МВД. А потом началась другая история, таблетки, капельницы, постоянная головная
боль, но эта история не интересная, главное, что жив!
Читая это – не судите строго. Ведь сколько лет прошло, да и
если приврал немного – то самую малость,
да и все рассказывать не хочу, устал.
Седов Сергей,
водитель БРДМ 2 РХ, в те года с-нт пожарной охраны,
МВД Тернопольского облисполкома
05.86 ППЧ-17 FOREVE !!!
ОтветитьУдалитьПростой,человеческий рассказ.Видно и человек хороший.А я был,Сергей,через год.Будь здоров.
ОтветитьУдалитьМолодец...! Истенно и правдиво без извилин отобразил всё реально происходившее...! Считаю реально заслуживает государственной награды...! Счастья, здоровья тебе и удачи...!
ОтветитьУдалитьСЕРГЕЙ, Я ГОРЖУСЬ, ЧТО КОГДА_ТО В ШКОЛЕ СИДЕЛА С ТОБОЙ ЗА ОДНОЙ ПАРТОЙ!!!ГОРЖУСЬ ТОБОЙ,ГЕРОЙ!!!
ОтветитьУдалить