«Мы не герои, мы просто люди»

Александру Михайловичу Елисееву побывать в эпицентре Чернобыльской катастрофы пришлось дважды: первая командировка продлилась 53 дня, вторая — ровно два месяца. Ни в первый, ни во второй раз мыслей о том, что можно получить смертельную дозу радиации, даже не возникало. Человек он военный, получил приказ пройти медосмотр и ехать в Чернобыль — значит, надо ехать. На ликвидацию аварии отправляли только тех, у кого уже есть ребёнок, а в семье Елисеевых на тот момент подрастало трое… И осенью 1986 года главе семейства пришлось уехать на строительство саркофага над разрушенным взрывом реактором 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС.

Такое можно увидеть только в кино

— Я был направлен туда с сосновоборского военного гарнизона в составе третьего потока ликвидаторов. Первый поток под руководством командира полка Павла Михно уехал в мае. 16 октября я был в Чернобыле, а через два дня уже поехал выполнять работы на четвертый блок ЧАЭС, — вспоминает Александр Михайлович. — Дело было ночью, тишина и темнота очень внутренне напрягали. Над атомной станцией болтался стратостат, напоминавший о войне (такими стратостатами в годы Великой Отечественной войны пытались остановливать немецкие самолёты, — прим.авт.) — к нему были прикреплены прожекторы и камеры наблюдения.

Жили мы в самом Чернобыле, расположенном в 20 километрах от станции, а Припять была всего в пяти километрах от нее. Город похож на наш Сосновый Бор. Весь ужас был в том, что там не было вообще ни души. На балконах бельё сушится, на детских площадках брошенные игрушки и коляски, подъезды прикрыты от мародеров. А людей нет… и это самое страшное — абсолютно пустой, в спешке покинутый город. Такое, наверное, только в фильме «Сталкер» можно увидеть. Вся эта атмосфера сильно психологически на нас подействовала. Но это только поначалу, потом, окунувшись в работу с головой, на такие моменты не обращали уже внимание — времени просто не было.

Работы велись по заливке бетона, который впоследствии назовут «бетон марки «Средмаш», потому что всё выполнялось Министерством Среднего машиностроения. Трудились мы посменно и безостановочно, длительность определяли дозиметристы, и некоторые работы шли меньше минуты. Не дай Бог, чтобы это где-то повторилось. Это настоящее бедствие, неуправляемая стихия.

После командировок года три московские специалисты регулярно приезжали к нам и проверяли состояние здоровья чернобыльцев, например, смотрели изменился ли состав крови, завели на каждого специальные карты. В Москве и Киеве были специальные реабилитационные центры, для побывавших в Чернобыле. С теми сослуживцами, с кем был в командировке, регулярно встречаемся и общаемся, с некоторыми вместе работаем. Не стало только Александра Старых…

После поездки в Чернобыль А. М. Елисеев неожиданного для себя самого начал писать стихи, посвященные товарищам и той страшной катастрофе. Часть из них была опубликована в местных СМИ, остальные — для себя, для души. Сегодня их написано уже несколько сотен.

Вся жизнь связана с атомом

Судьба, словно решив тонко пошутить, связала всю дальнейшую жизнь капитана Елисеева с атомной отраслью. После окончания военной службы ему довелось поработать и на химкомбинате «Маяк» в Челябинске, и на Ленинградской АЭС, где он трудится и поныне — в отделе радиационной безопасности оператором дозиметрических приборов. Он может с уверенностью говорить, что выводы после аварии в Чернобыле были сделаны и все ошибки учтены, а поэтому за безопасность ЛАЭС переживать не стоит.

— Я хорошо себе представляю, что никакой опасности для нашего города, Санкт-Петербурга, региона, и вообще для страны наша атомная станция не несет. Радиация у нас под контролем. В городе установлены табло с показаниями уровня радиационного фона — они соответствуют действительности, превышения не было и, я надеюсь, не будет. После Чернобыля были разработаны технологии систем аварийной защиты и управления ими. Эти системы в критической ситуации сработают даже без вмешательства человека.

Александр Елисеев награжден орденом «За мужество», но сам он не считает, что совершил что-то героическое.

— Я всего лишь выполнял задание, находился в служебной командировке, и то, что получил награду, считаю оценкой того вклада, который я внес, выполняя свою работу. Герои узнаются потом. Вот фронтовики — герои, они сознательно шли на смерть, защищая Родину. А Чернобыль… добровольцы сознательно шли туда, чтобы не допустить распространения радиации, чего же тут геройского? — спрашивает Александр Михайлович. А заканчивая беседу, он пожелал товарищам-чернобыльцам одного — крепкого здоровья и счастья в жизни. — Пусть живут полноценной жизнью, получают необходимую медицинскую помощь. С каждым годом, увы, их становится все меньше. А молодёжи, своим детям хочу пожелать, чтобы в их жизни не было ни войны, ни Чернобыля. Это связано с потерями людских жизней и это очень страшно для любого народа и любой нации. Не дай Бог, чтобы подобное горе кого-то коснулось.

Екатерина Столповская

ИСТОЧНИК: