Внимание всех чернобыльцев и честных журналистов!

С 8 апреля 2014 года Петрова Альбина Степановна – участница  ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, инвалид,  совместно с коллегой-чернобыльцем Зайцевым Сергеем Александровичем вынуждены будут проводить бессрочное пикетирование приемной  президента РФ по адресу г. Москва, улица Ильинка, 23.

Причина пикетирования – грубое нарушение прав ликвидаторов.

Цель пикета – полное и безоговорочное восстановление нарушенных социальных прав чернобыльцев – участников пикета.

Петрова Альбина Степановна возглавляла общественные организации чернобыльцев, защищая права чернобыльцев и членов их семей.

За активную и честную позицию Альбины Степановны в нарушение норм Конституции РФ кассационной коллегией судей Самарского областного суда ей были изменены выплаты в возмещение вреда здоровью.

С Зайцева Сергея Александровича за активное участие в акциях по защите прав чернобыльцев власти сняли даже нищенскую пенсию по инвалидности при наличии астмы, ХОБЛ, тяжелой формы остеопороза, энцефалопатии и еще огромного количества заболеваний.

Просим журналистов проявить честную гражданскую позицию, оказать помощь в освещении пикетирования в СМИ и заранее уведомить чернобыльцев о вашем присутствии на акции.

Контактные телефоны:  8 (927) 203-58-85,  (980) 652-49-26.

Зайцев Сергей Александрович

Участник ликвидации последствий

катастрофы на Чернобыльской АЭС,

солдат-срочник, оператор радиолокационной

системы посадки на вертолетной площадке Кубок – 1.

---------------------------------------------------------------------------------------------

---------------------------------------------------------------------------------------------

-

МОЯ КОМАНДИРОВКА В ЧЕРНОБЫЛЬ.

О Чернобыле написано и сказано очень много. А вот живых чернобыльцев стало мало. Я второй год ищу своих однополчан. Сам болею. И найти так никого и не смог.

…В начале мая 1987 года меня вызвал командир части - майор Яковлев и спросил, готов ли я поехать в Чернобыль? Я знал, что там происходит. Каждый день в Ленинской комнате мы смотрели выпуски новостей. Но, отказаться и не выполнить приказ я не мог. Раньше считалось позором не служить в армии или струсить.

Да и о чем может думать мальчишка в 19 лет? Мне тогда казалось, что все плохое может произойти с кем угодно, но только не со мной.

Уже на следующий день я получил вещмешок и прибыл на сборный пункт - в одну из войсковых частей в Одессе.

В Чернобыль мы добирались … трое суток! – «попутными» вертолетами и самолетами. Спали одну ночь в каком-то спортзале, а одну ночь прямо на взлетной полосе аэродрома, благо, с собой было велено взять скатки.

Хорошо помню впечатление, когда мы были в Киеве. В миллионном городе на улицах было явно пустынно.

По дороге я здорово простудился. Но сменщика не было и младший лейтенант – военврач колол мне уколы прямо в аппаратной моей РСП (радиолокационной системы посадки), а я в это время давал в ларинги азимут и удаление вертушкам.

Персонал, обслуживавший площадку, ночевал в вагончиках. А я спал на матрасе в аппаратной на полу между стоек.

Мы ходили без дозиметров. Их отобрали в тот же день, как и выдали. Вечером приехали дозиметристы. Стрелка у них на приборе настойчиво упиралась в правую часть шкалы и начальство приказало нам «авторучки» сдать.

Как сказал Маршал Жуков «Солдат бабы еще нарожают!»

Я живу в Ярославской области и никогда раньше не видел, как цветут каштаны. Вы можете мне поверить – это очень красиво! Тогда там все цвело.

Наша вертолетная площадка «Кубок – 1» располагалась за городом, примерно в 4-х км от центра Чернобыля в сторону Припяти. При мне с нее производились полеты по дезактивации местности. С вертолетов распыляли какую-то жидкость. На посадку вертолеты заходили у меня над головой и пару раз, когда я выходил из аппаратной, меня с головы до пят окатило остатками жидкости.

По дороге от нашей площадки вертолетов к моей РСП была артезианская скважина в каменной будке. Всегда не хватало воды, и я в один из дней сорвал с нее ломом замок и пил до одури. Вполне допускаю, что я от жажды пил всю таблицу Менделеева. Значит Богу было угодно, чтобы я прошел и это испытание и выжил.

Рядом со мной была брошенная воинская часть с огромной РЛС. На стендах еще висели обрывки боевых листков. Сейчас туда ездят сталкеры, а локатор от времени и ржавчины упал. Я видел эти фото в Интернете. Время там остановилось и ничего не изменилось до сих пор. По этой части я ходил своими ногами еще ТОГДА.

По дорогам постоянно ездили поливалки. А возле обочин стояли знаки, предупреждавшие о радиации.

До сих пор помню, как нас кормили. В прямом смысле – «на убой». В столовую в Чернобыль возили на автобусе. Нормы питания не существовало. В столовой можно было выбрать все, что нравится. И голодный ни кто никогда не уходил. Спасибо поварам! Готовили от души!

В один из дней нас привезли в единственный действующий в Чернобыле магазин. Очень поразило обилие шоколада: шоколадные мишки любых размеров, конфеты, шоколадные плитки. Это сейчас я стал равнодушен к сладкому. А тогда просто совсем не было денег. Нам платили обычные солдатские 7 рублей. Постояли, посмотрели, как в музее, и ушли.

Через день нас возили в баню. Там выдавался маленький кусочек мыла и губка. После стирки и помывки мы их выбрасывали в ведро.

Из Чернобыля я часто звонил домой. Делалось это просто. С телефона в передвижном КДП (командно-диспетчерском пункте) я дозванивался до бригады военных телефонисток. Военные телефонистки соединяли меня с телефонной станцией в Ярославле, а там я знал, какие смены соединят, а какие откажут. У меня жива записная книжка из Чернобыля. Я не силен в измерении радиации, но в этой записной книжке сейчас должно быть столько же рентген, сколько во мне.

Сейчас я уже забыл, что означают пометки в ней: Ира 7 (дежурит через двое суток), Рая 19, Наташа 35. Все равно, спасибо Вам, милые девушки!

Люди! Попробуйте позвонить с того света домой и тогда поймете меня!

Во рту было постоянное чувство горечи и мы прекрасно понимали, откуда она взялась..

Можно долго слушать вранье журналистов о том, что в Чернобыле собирают грибы, выращивают помидоры и прекрасно живут. Я ни разу не видел, чтобы эти же журналисты эти грибы с помидорами ели. А надо бы их этими «деликатесами» накормить досыта!

В Чернобыльской зоне живет немного стариков и специалисты-атомщики. Свободный въезд в «зону» до сих пор закрыт и поездки туда сумасшедших туристов не меняют горькой правды об этой навсегда утраченной земле.

А я склоняю голову перед мужеством батюшки Свято-Ильинской церкви в Чернобыле.

Очень хорошо помню, как звонил родителям первый раз. Я ведь не писал домой, что в Чернобыле нахожусь. Сказал, что на учения уехал. А тут мать с ревом к трубке бежит, следом отец. Оказалось соседке (у нее был телефон) телефонистка без всякого плохого умысла сказала «Здравствуйте! С Вами сейчас будет говорить Чернобыль!»

В Чернобыль привозили даже почту. Адрес был простой: 255620, УССР, Киевская обл., г. Чернобыль, До востребования.

…Из Чернобыля мы улетели даже без сухпайка. На вторые сутки мой начальник дал мне десятку и велел хоть что-то поесть в чайной той части, где мы опять застряли. Я взял двух друзей и мы пошли есть.

Оказывается, в этой части даже в чайную надо было ходить с запиской от их старшины. А у нас и документов то не было. В общем, как только мы переступили порог заветного буфета, то нас сразу арестовал патруль из десантников.

Именно вот такие десантники и позорят честь погон! Мы итак то еле стояли на ногах, а нас на губе без документов даже в камеру не пустили и под дулом автомата пытались заставить бегать кругами по плацу. Я послал по матери попку на вышке, сел посреди плаца и заявил, что не встану, пусть хоть стреляет.

Через 10 минут весь словарный запас у бравого десантника на вышке закончился, но слезать к нам даже с автоматом он почему-то не захотел. ...Только к ночи нас хватилось начальство.

На губе конвоиры украли у меня ремень. На здоровье! Я в нем месяц по Чернобылю ходил! А мне начальник сразу где-то нашел другой.

В Одессу прибыли в застиранных добела гимнастерках, т.к. белье вынуждены были стирать почти каждый день. На вокзале наш начальник даже вынужден был просить патруль, чтобы нас не арестовали. К чести патрулей-погранцов, они сводили нас даже в Одесский планетарий недалеко от вокзала, а потом я уехал дослуживать к себе в часть.

Уже в части произошел курьезный случай.

Какой-то больной на голову журналист по телевизору сказал, что в Чернобыле все хорошо, даже дают по 100 грамм водки. Вся Ленинская комната разом повернулся ко мне. Вскочили замполит с комбатом: «Так ты там, как в санатории, водку пил?!»

Через 2 – 3 дня на меня пришли документы из штаба Одесского военного округа. Оказалось, что командующий ВВС округа (в то время им был генерал Шапошников, потом он был министром обороны) двоим солдатам из всей группы округа объявил отпуск. Один из них был я. Да еще прислал в часть длинное благодарственное письмо.

… В кабинете комбата была немая сцена, как у Гоголя. Помните? «К нам едет ревизор!»

Я еще в Ленинской комнате, не особо стесняясь в выражениях, объяснил, что ни один дурак не будет водителя, оператора РСП или кого угодно поить на работе водкой. Сразу меня не поняли. А в этот раз пришлось.

Офицеры у нас в части были честные. Передо мной извинились.

В Чернобыле я отснял фотоаппаратом СМЕНА две катушки. Когда отдал их в полковую лабораторию, то спецы, которые сотнями проявляли катушки с фотоконтролем, смогли отпечатать только 2 кадра. И то размытые. Их «размыла» радиация. Один из оставшиеся «в живых» снимков перед вами.

Зайцев Сергей Александрович

Участник ликвидации последствий

катастрофы на Чернобыльской АЭС,